Агентам не звонить

I

Лето, каникулы в самом разгаре. Практика закончилась, и впереди было ещё много свободного времени — так много, что я не знал, куда его деть. Клуб был закрыт на лето, так что я остался и без работы, и без денег. Но летом не хочется есть, не нужно одеваться, и было плевать. В тот день я лениво потягивал пиво на чьей-то квартире, жёлтый закат в окне, свежий воздух — тот самый летний воздух, холодный и чистый — входил через распахнутые окна, и немного клонило в сон. Раздался звонок. Боже, Влад.

Влад, как ни странно, был со мной в том же лагере, что и официантка Ира. Он был из Дагестана, сам русский, но с ярким акцентом. Небольшого роста, но очень самоуверенный и крепко сбитый. В паре случаев, которые не хочется вспоминать, он меня хорошо выручил.

Помогал ему и я: по странному стечению обстоятельств в лагерь он попал как член какой-то местной детской газеты, что довольно странно, ведь он совершенно ничего не умел. Я писал за него тексты, брал дурацкие интервью — в общем, он мне тоже был должен.

Пару лет назад я встретился с ним в Москве. Влад стал ещё крепче, и коротко себя обстриг. Локтями в этом городе он с первых дней начал работать уверенно и бойко, чему я не научился за три года: сначала продавал сим-карты в переходе, сбежал, устроился официантом, но и там ему оказалось не очень сытно. На кухне своей новой квартиры, которую он снимал вместе с четырьмя малоизвестными ему людьми, Влад рассказал мне про свой новый заработок. Над головой тускло светила лампочка, освещая гору грязной посуды в раковине. В комнате было мерзко.

— Так на что ты сейчас живёшь?

— Мэн, я расскажу, но это прям большой секрет, никому. Получаю, кстати, очень хорошо. Под сотню.

— Я не уверен, что уже хочу знать.

— А я уже рассказываю. Как ты думаешь, звёзды сами пишут свои книги?

— Не уверен, что все из них вообще умеют писать.

— Во-во, а всё равно издают. И вот представь, приходит мужичок, регистрирует редакцию или типа того, я не вникал, а там на самом деле книгу собирают для такой вот звезды. Негры литературные пишут, понимаешь? И выходит потом какая-нибудь книжка «Моя жизнь в искусстве».

— Но ты-то не похож на литературного негра. Даже на литературного дагестанца еле тянешь.

— А я ничего и не пишу. Я разные флешки с информацией перевожу по городу, и с этими самыми писателями договариваюсь, и их умасливаю. Иногда я им делаю подарки, иногда они мне. Пойдём, кстати, покажу.

Он провёл меня в гостиную, где спали как минимум два человека. Несвежее белье, заляпанные диваны. На стене — огромный российский флаг.

— Красиво тут у тебя, уютно.

— Смешно! Смотри, что подарил мне один писака.

В руках его было два пакетика: один с шишками, другой — с камушком гашиша.

— Будешь?

II

Прошло ещё много времени, прежде чем Влад позвонил мне. Я тогда мало задумывался, сколько правды в его рассказах о том, что он курирует литературных негров, и почему при таком хорошем заработке он спит на грязной постели с четырьмя другими людьми в квартире. В тот вечер я попрощался с ним и решил какое-то время на связь не выходить. И вот спустя почти два года он снова дал о себе знать.

— Влад?

— Мужик, здорово! Как дела?

— Да лучше всех, как ты? Я думал, тебя закопали уже где-нибудь?

— Не дождёшься. Слушай, мэн, хочешь денег заработать?

— Спрашиваешь? А что делать нужно?

Однажды Влад уже позвал меня «заработать денег», а привёл в контору-однодневку, где школьников нанимали, чтобы те щёлкали по ссылкам.

— Давай лучше при встрече объясню. Всё проще не бывает, и деньги хорошие.

— Это законно хотя бы?

— Конечно! Приедешь?

— Куда?

— Железнодорожный, в Балашихе! И возьми щётку зубную!

— Ебать.

На следующий день электричка, постукивая по рельсам, везла меня за Москву. Цивилизация, какой её приняли считать жители столицы, закончилась, начались пейзажи попроще и дома поменьше. Лето, солнце бьёт в окна, бликуя в немытых стёклах. Каждые десять минут появлялся бедный дурачок, продающий тёрки для морковки или фломастеры, или раскраски. Бабка с ведром яблок вытерла одно о себя и грызёт. Мужик на соседнем сиденье попивает пиво. Несколько лысых парней с имперской символикой на футболках грызёт семечки в конце вагона. Общежитие, все знакомые, убогая, но уютная комната оставалась позади. Куда я еду, зачем и насколько, я не знаю и никто у меня не спросил. До конца каникул ещё два месяца.

III

— Станция «Железнодорожный», — прохрустело в динамике. Я выпрыгнул из дверей на платформу и впервые за долгое время почувствовал в середине будничного дня что-то, похожее на тишину, и вдохнул свежего воздуха. Железнодорожный, значит. Растут деревья, на дорогах — потрёпанный асфальт, никакой собянинской плитки, земля местами усеяна окурками, как будто я снова дома, в Челябинске.

Влад встретил меня на станции, и мы зашли за продуктами. Я взял сок, пачку овощей, и сигареты с зажигалкой.

— Может, ты что-нибудь ещё возьмешь? Мяса какого-нибудь?

— Я мясо не ем.

Лицо его исказилось.

— Как не ешь? Шутишь что ли? Мужик должен есть мясо!

— Правда? Не знал. Где прочёл?

Новая квартира Влада была куда опрятнее предыдущее, но, видимо, в память о предыдущей он оставил гору грязной посуды в раковине. Судя по окаменевшему жиру, она тут была давно.

— А чем ты вообще питаешься? У тебя же ни одной чистой тарелки нет.

— Да? Ха, мэн, ну я как-то и не готовлю, я всё готовое покупаю.

— Много за квартиру отдаёшь?

— 24. Мужик, переезжай в Подмосковье, тут жизнь, что в Москве делать? Ты посмотри, евроремонт, чистая однушка, район чистый, пруд, спортплощадка, всего за двадцать четыре. Нахуй тебе эта Москва?

— А в универ ты меня возить будешь с утра?

— Встанешь пораньше. Ну что, это того не стоит?

— А деньги на квартиру ты мне дашь?

— Ты их тут заработаешь! В общем, я тебе говорю, переезжай.

Влад был из тех людей, кто на защиту любой глупой идеи найдёт аргумент.

— Кстати, — спросил я, пытаясь отмыть хотя бы пару тарелок, — чем зарабатывать-то?

— Мужик, ты знаешь, кто такие риелторы?

— Я видел пару чёрных риелторов в сериалах. Если ты мне предлагаешь обманывать старух, то я ем и еду обратно.

— Ха, мэн, да какие старухи, всё путём. Просто будем сдавать квартиры. Слушай, я поработал в одной конторе, всему научился, и понял, что мне там просто нечего делать, я всё умею делать сам. И на дядю я работать тоже не хочу, я больше сам заработаю.

Влад рассказал мне о том, что купил доступ в базу для риелторов, куда стекались номера и данные всех людей, которые ищут и сдают квартиры. Задачей риелтора было только грамотно их свести, всем угодить и получить свой процент. Звучит легко.

— Ну, звучит легко.

— Ещё бы! Я тебя сегодня всему научу, а завтра приступаем.

— Скажи, если ты справляешься, зачем тебе нужен я?

— Мне скучно тут одному, брат. Да и чтобы больше брать работы и больше зарабатывать, нужно иногда делить обязанности? Ты же хочешь деньги иметь, девочек в кино водить?

— Мне и одному в кино нравится ходить.

Я ещё не догадывался, что подписал себе приговор и ретироваться будет непросто. Влад, ко всему прочему, был одним из тех не очень образованных людей, к которым по какому-то несчастью попали книги по психологии для любителей. Труды разных дилетантов об отношениях, управлению людьми, перестройке личности могут нанести неокрепшим головам серьезные травмы, особенно, если крепко приложиться по темечку. Это и случилось с Владом: он составил своё мнение касательно всех жизненных аспектов, и мнения эти были как минимум примитивны, и уж точно банальны: "Мужчина должен быть мускинным, мускулиность — это всё. Женщины — хозяйки, не спорь. Что есть главный показатель успеха, если не количество твоих денег? Будущее — за лысыми парнями в Lonsdale".

И прочая каша. Сойтись мы с ним не могли ни в чём, будь то разговоры о женщинах (их он считал если не повально шлюхами, то точно тупыми), книг (лучшая книга — это книга по психологии, а Чехов — пидор), и, не дай бог, вегетарианства, которого я тогда придерживался. Помимо этого, Влад был одним из тех людей, что не меняют надоевшую тему, даже если им заплатить.

До конца дня он водил меня по району, рассказывая о том, как устроена его работа. Как найти клиента, как умаслить клиента, что есть что в договоре, как попадают объявления с заборов в интернет, чем плохи клиенты — индусы и как сдать жильё людям с животными. Я кивал головой и думал, когда будет удобно уехать обратно.

Вечером, когда мы уже собирались спать, он продолжал рассказывать о работе.

— Ну, я тебя понял. Может, о другом поговорим?

— А? Зачем?

IV

Когда я проснулся, он уже час как работал.

— Алло, Гульнара? Я из агенства недвижимости, по поводу объявления. Нашёл вам квартиру в нужном районе, 23 в месяц, можно с детьми. В какое время вы были бы готовы посмотреть?

Влад так много работал и говорил о своих делах, но я не понимал, зачем ему вообще нужны деньги. Его комната — с пустыми тумбочками, горой мятых вещей на полу, мятыми договорами на столе, стулом и маленьким ноутбуком — доказывали, что ему плевать на уют. Он не покупал книг (во всяком случае, качественных), не пил и не курил, а также отвергал тусовки и не имел друзей. Женщин он домой не водил, впрочем, казалось мне, они и сами не рвались. Зачем ему деньги? Когда он в последний раз был в университете?

Учился, кстати, Влад в МИТРО на журналиста, но звездой экрана он вряд ли хотел быть. Однажды вечером мы возвращались домой из магазина и присели на качелях на детской площадке. Было темно, тихо, мне вдруг захотелось говорить.

— Какая у тебя мечта, Влад?

— Хочу иметь много бабла, работать, покупать книжки и качаться.

— Какие книжки, Владик? — вздохнул я.

— По психологии. Ты, кстати, читал «Мужчины с Марса, женщины с Сатурна»?

— С Венеры.

— Что с Венеры?

— Женщины с Венеры, говорю.

— Ну да. Ну ты почитай, всё поймёшь.

— Обязательно, Владик.

Он подтянулся на турниках, и мы пошли домой. Никуда мне отсюда сейчас не деться и не слиться. Балашиха, ёб твою мать.

V

— Проснулся? Отлично, брат. Завтракай, через полтора часа мы с тобой к клиентам выезжаем, я уже договорился.

— Что? Уже? А ты со мной поедешь?

— Нет, у меня будет свой. Да ты справишься, проще простого. Там будет второй агент, придётся поделить комиссию, конечно, но будет проще.

— А что, а кто клиент-то?

— Какой-то молдаванин. Зовут его, представляешь, тоже Роман. Ты случаем сам не молдаванин?

— Я спрошу у мамы.

Я закурил на балконе, проматывая схему действий. Так, позвонить клиенту, назначить время встречи у квартиры. Довести до квартиры, если всё в порядке, дать договора ему и второму агенту. Подписать. Поделить проценты и уйти. Вроде просто. Но на всякий случай записал.

— Алло, Роман? Здравствуйте, я тоже Роман, и я помощник Владислава из «Всей недвижимости». Поняли, да? Ага, хорошо. Давайте в два на квартире встретимся, устроит? Всё, хорошо, до встречи.

Влад, а значит, и я, представлялись сотрудниками агентств недвижимости, потому что независимым игроками не доверяли и, посмотрев на себя, я мог их понять.

VI

— Блять, блять, блять, блять. Алло, Роман? Слушайте, я тут опаздываю немного, вы уже на месте? А, ну если недалеко идти, вы подождите немного, я скоро буду.

Ну конечно, я опаздывал. Карта, нарисованная в блокноте, не выручила, и я заблудился. Все эти годы в Москве я только и делал, что плутал и опаздывал, пока наконец не обзавёлся смартфоном с картами. Но пока я ехал в маршрутке, потел и нервничал.

И вот наконец я тут, в дурацком пиджаке и мятых брюках. В рюкзаке — пара договоров об аренде. Домофон, десятый этаж, дверь не заперта.

— Здравствуйте! Тут есть кто-нибудь?

— Проходите!

Хозяйка курила на балконе, второй агент — строгая женщина лет 40 в лёгкой кожаной куртке — отвечала на смски и явно торопилась.

— Вы второй агент?

— Да, кажется.

— А где ваш наниматель?

— Он на другой квартире, я за него.

— Не поняла?

— У него другая сделка, понимаете? Он меня прислал!

— Я вас не понимаю, Роман. Как наниматель может быть на другой квартире, мы договорились на это время!

— Кажется, мне нужно сделать звонок.

Я выбежал на улицу.

— Алло, Влад? Бля, тут такое. Слушай, они спрашивают, где мой наниматель, я говорю, что ты на сделке, они бесятся, говорят, что без тебя нельзя. Что делать-то?

— А я зачем?

— Ну ты же мой наниматель, ты меня нанял!

На том конце трубки раздался смех.

— Брат, друг, твой наниматель — это значит клиент твой, молдаванин этот.

— О боже.

— Мне нужно идти. Удачи.

Только я положил трубку, как подошёл клиент. Роман. Здравствуйте. Простите за потные ладони. Я тоже Роман. Ваш агент. Как дела?

VII

— Наконец-то оба пришли! У нас осталось мало времени! Здравствуйте. Давайте квартиру посмотрим.

Пока я раскрывал рот, акула в кожаной куртке уже провела клиента по квартире, и чуть ли не сама посадила его за стол подписывать документы. Я не знал, куда и руки деть

— Хорошие потолки у вас, — заметил я.

А молдаванин тем временем тёрся в углу. Он был высокий и худой.

— Ну что, давайте, если вас всё устраивает, еще раз обговорим условия и подпишем договора, ага? — обратилась к нему кожаная куртка. — 28 за этот месяц и 28 депозита.

Он опешил.

— Как же, вроде договаривались, что в этом месяце без депозита! Мне так Владислав сказал!

Тут все обернулись на меня. Я же, в конце-концов, его подчинённый.

— Ой, а я даже не знаю, что там Влад сказал. Я сюда просто приехал бумаги подписать. А может, позвоним ему, а?

Дело принимало нехороший оборот.

— Так, это уже ни в какие ворота, — сказала хозяйка, — я без депозита вас не возьму.

Я набрал Влада.

— Влад, не отвлекаю? Ага, хорошо. Слушай, такое дело? Вы как с клиентом договаривались, на какие деньги? А то, кажется, он не совсем понял.

Влад начал что-то объяснять, но тут я понял, что запутался и вообще не слушал.

— А знаешь, поговори-ка с женщиной.

И передал трубку акуле в куртке. Та, кажется, разобралась. Денег у клиента всё равно не хватало, так что договорились разделить на два месяца. Тот рванул домой.

— Ох, дурак. Давайте уже его пропишем и разойдемся.

Несчастный мужичок вернулся через двадцать минут.

— Ну что, по рукам? Считаю деньги при вас. Десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять, двадцать восемь и тут ещё четырнадцать депозита. В договоре пропишем, что в следующем месяце половину ещё отдаете, не забудьте!

Мужчина грустно кивнул, дав знак, что понял.

— Давайте паспорт, будем данные записывать.

— Ой, а я его дома оставил.

Мы все тяжело вздохнули. Я положил голову на стол. Этот месяц, говорил Влад, вообще не хлебный, а вот в сентябре будет жизнь.

Позже мы оформили бумажки, в своей копии я оставил помарки и разводы от ручки. Пожав руки и разделив деньги, мы отпустили мужика домой. Ему ещё вещи собирать.

— Регистрацию-то хоть посмотрели?

— Просрочена, но я уже не стала морочиться. Не бойтесь, никуда не денется.

Мы поделили процент. Большая часть ей, меньшая — мне, да еще и Владу половину. По итогу — 3500 тысячи. Риелтор согласилась подвести меня на машине до остановки.

— Давно в этом бизнесе?

— Не очень.

— Сколько?

— Полтора дня.

— Не очень много. Ну ничего, дальше и денег будет больше. Надо сейчас будет в киоске деньги разменять, подожди. Мороженое будешь?

VIII

В конце дня мы с напарником отдыхали во дворе, щёлкая семечки. Мой договор лежал на лавочке, прижатый бутылкой пива. Владу сегодня повезло меньше.

— Вот дураки, представляешь. Трое дагестанцев, условия отличные, двушка, а они ломаются. Надо будет дожимать их.

— Непростое дело, да. Мне тоже попался дурачок.

На часть заработанных денег я позже у станции купил «Камеру обскура» Набокова. На ужин купили курицу-гриль, арбуз и роллы — дешевые, но много. Солнце за окном готовилось к закату, арбуз лежал в ванной. Влад говорил о женщинах и всякой ерунде, а я поддакивал или иногда спорил. Впрочем, без успеха.

На следующее утро зарядил страшный ливень, и мы не выходили из дома. Работа отменилась сама собой. Мы закупились едой и весь день ничего не делали. Я был так рад безделью, что даже поболтал с Владом.

Наутро снова выглянуло солнце.

— Сегодня хорошие клиентки. Две студентки, квартира на Речном Вокзале. Сгоняешь?

— Конечно. Можно взять что-нибудь из твоих вещей?

— Бери, мне все равно.

Я схватил куртку, джинсы и пару футболок. Возвращать я их не собирался, ровно как и приезжать из Москвы обратно. В электричке до Москвы мы ехали вместе: у него там тоже были дела. Я скучал и листал инстаграм.

— Слушай, — говорил он мне, — а вот зачем ты это делаешь всё? Фотографии эти, видео?

— Людям нравится.

— Но ты ничего за это не получаешь.

— Не обязательно всегда получать что-то за то, что ты делаешь.

— Пф, неправда. Вот мне этим лень просто заниматься, если бы мне платили, то может быть.

Я вздохнул и достал из рюкзака Набокова.

IX

Как приятно снова оказаться в Москве, пусть и на Речном вокзале. Стоило мне вернуться сюда, как снова начали заканчиваться деньги. Так что пусть, думал я, эта сделка будет удачной.

— Алло, Анастасия? Добрый день, я Роман. Да, ваш агент, помощник Владислава. Настя, Анастасия то есть, я рядом, но вот опаздываю немного, подождёте? Ну если сами опаздываете, то я спокоен. Угу, до встречи, жду.

Где я? И снова, как и десятки раз до этого, я бегу, ищу нужный дом, опаздываю, переулки, улицы, прохожие, а подскажите, где, номера домов, нет, не тот, наверное, на той стороне, перелезаю через ограды, бегу по газонам, прыгаю через лужи, где нужный дом? Здравствуйте, я Рома, ваш риелтор, заключим договорчик?

Ну вот и нашёлся. Дом тот, девушек до сих пор нет. У подъезда сидит невзрачного вида парень.

— Это дом 26?

Он приподнялся, поднял на номерной знак.

— Ну да.

— Алло, Анастасия, — ответил я на зазвонивший телефон, — ну вы где, как дела? Да, это тут, за углом. Ага, давайте.

Парень встрепенулся.

— Ты тоже риелтор, что ли? Девушек этих ждёшь?

— Получается, так.

Девушки пришли, хихикая, через десять минут. Мы улыбнулись друг другу и поднялись наверх. Встретила нас дружелюбная хозяйка, показала отличную комнату, но улыбка её спала, когда девушки «взяли время на подумать».

— Влад? Не вышло, курицы эти отказались.

— Вот ведь дуры, а? Уговори их, уломай, включи обаяние своё, а, брат?

— Да они уже ушли давно.

— А, ну и хрен с ними.

— Ты знаешь, я пока домой сгоняю, у меня тут дела появились. Надо комнату проверить.

Что, конечно, было враньём.

— Да ладно тебе, поехали со мной обратно через час, что тебе в Москве делать? Пиво пить?

— Правда. У меня есть дела.

— Потом приедешь?

— Конечно.

Конечно, нет.

Я вернулся в общежитие вечером. Распахнул в комнате окна и впустил свежий летний воздух, и под редкие звуки проезжающих машин уснул. Москва, я скучал.