– Я начал заниматься татуировкой в самый неподходящий момент. Шёл 1996 год, у меня родилась первая дочка. Не время было начинать творческие эксперименты, а я, бросив одну профессию, оказался с головой в другой. Рассматривать татуировку, как увлечение я не мог – надо было кормить семью, зарабатывать.

В то время в Самаре хороших материалов и инструментов не было. Иголки паяли сами, за любой мелочью нужно было садиться в субботу на поезд и ехать в Москву на Горбуху, чтобы там что-то худо-бедно прикупить. Стерильных материалов почти не было: никакого выбора. Тогда вообще всё было железное, кто как мог их клавировал, стерилизовал.

Журналы с эскизами тоже доставали в Москве – с большим трудом, а было там всего рисунков тридцать, не больше. Теперь можно загуглить любую картинку, познакомиться заочно с интересным тебе автором, следить за новыми стилями и направлениями. Это очень упростило работу. Вообще всё резко изменилось года три-четыре назад. В обиходе появились роторные машины Dragonfly, которые были редкостью. Да и посылка из Москвы теперь доходит до Самары за два дня.

Раньше люди стеснялись – «зона, зона»… Сейчас всё иначе, отношение к татуировкам в народе изменилось. Это не автомобиль, не новое платье, даже не супруг – самое, казалось бы, незыблемое. Наоборот, это всё сегодня есть, а завтра нет. Татуировка – она всегда с тобой. Есть в этом фатальность какая-то. Холодком чуть-чуть повеяло, да?

Чаще всего клиент не знает, какой результат ему хочется получить. Не всякий даже до конца уверен, нужна ли ему вообще татуировка. Идея, с которой пришел человек, может полностью поменяться в процессе общения с мастером. Когда я приглашаю человека, я сразу говорю, что ещё не взял на себя работу. Для меня это не сервис, не салон красоты, не какая-то такая авторская услуга. Негативные рисунки я принципиально не делаю. Татуировка влияет на человека и на его жизнь.

Многие старые клиенты приходят ко мне со словами: «Хорошо, что ты меня тогда уговорил». Однажды была такая история – я накричал на клиента, сорвался, но убедил его. Какое-то время спустя стою на остановке, выходит человек из дорогой чёрной машины и говорит: «Олег, как хорошо, что мы сделали, как ты сказал!». Бизнес у него пошел, да и, в целом, человек хорошо себя чувствует.

Я не сторонник анестезии в этом деле. Средний сеанс длится от двух часов и дольше, а обезболивание – это всегда аванс. Боль так или иначе придется отработать. Кожа начинает отекать, очень сильно идет кровь, плохо заходит краска, потом татуировка плохо заживает, неделю ещё саднит. Рисунок, сделанный без обезболивания, уже через полтора часа перестает беспокоить.

Болевой порог у всех примерно одинаковый, я даже тёще своей делал татуировку. Правда вот, ближе к концу сеанса устаёт и мастер, и клиент. Боль одинаково угнетает и влияет на обоих. Люди приходят ко мне, ложатся, и начинается: «Ой, а сколько там до перекура?», «а что, а как?». И когда я сам лёг на их место, то поразился – все те же вопросы мастеру задал, те же самые телодвижения сделал. Это так смешно! Понимаешь, что процесс такой накатанный, цельный, очень древний и очень земной.

У меня нет трепета перед цифрой. Двадцать лет и двадцать лет, а для простых людей – это «ого, ничё себе!» Взгляд на татуировки, сделанные два десятка лет назад, помогает понять, как выполнить «живой» рисунок, который не потерял бы свой изначальный смысл со временем. Недавно девушка приходила – она свела мои старые татуировки и сейчас будет делать новые. Говорит, что те, которые мы сделали, уже выполнили все её желания, и теперь настало время для новых.

Человека, который долго занимается татуировкой, я могу безошибочно выделить из толпы. Есть в лице усталость, которую я вижу, манера смотреть. У некоторых вообще осанка страшно меняется. Это серьезное дело, оно забирает посильнее, чем любое другое занятие. И я устаю от татуировки тоже. В выходные времени хватает только на то, чтобы восстановиться и продолжать. Если увеличить нагрузку – появится отвращение к работе.

С позиции опыта скажу, что работа должна во благо самой жизни служить. Ну, то есть – сделал, и у тебя всё как-то наладилось. В татуировке я для себя вижу реальную возможность сделать правильно, сделать лучше.