В каких изданиях ты успел поработать и почему решил сделать свой журнал?

— Я работал много где, но больше всего запомнилась работа в "Каспарове", "Московских новостях", "Русской планете" и питерской "Бумаге". Ну и очень доволен сотрудничеством с "Кольтой" и "Такими делами". Журнал я решил сделать, потому что очень хочется писать на всякие немейнстримовые маргинальные темы — терроризм, нацизм, левый радикализм, религиозная нетерпимость, порноиндустрия, сексуальный бизнес, сепаратизм. Можно бесконечно перечислять.

Почему ты решил делать именно печатный журнал, с какой периодичностью он будет выходить?

— Ой, о периодичности говорить рано, дайте хотя бы первый номер выпустить. А печатный сделал, потому что хочется создать что-то материальное. Оставить след не только в интернете, но и в этом мире. В интернете можно и в соцсетях отрываться и сайт свой сделать, но в итоге твои тексты все равно сгинут за открытыми вкладками. За сотней вкладок. А журнал — это журнал. Это материальный объект. Его можно читать, а еще трогать, рассматривать, нюхать, наконец.

Есть ли сейчас похожие СМИ? Если да, то чем "moloko plus" будет круче?

— Повестка иногда совпадает и с "Такими Делами", и "Кольтой" и с "Бумагой". С фурфуром даже. Но мы будем делать всё-таки тематический номер, проработанный без спешки. Он будет круче, потому что он это печатное издание. Плюс мы надеемся угадать с тематикой так, чтобы это не дублировалось с вышеупомянутыми сайтами. Ну и пакетность решает. Терроризм — значит терроризм. И никаких новостей на другие темы. Наркотики — значит наркотики. И все тут.

Зачем рассказывать людям про насилие, терроризм, секты и гендерные проблемы?

— А потому что это интересно. Все любят насилие. Все вообще любят маргинальщину, но она совсем не сочетается с рекламой. Тут другой вопрос. Что вы можете писать про феминизм, если у вас рекламодатели модные бренды, например? Или сможете ли вы написать про ИРА, если у вас этот материал не влез в номер из-за рекламных полос? Мы заранее говорим, мы пишем о старом добром ультранасилии.

Кого ты планируешь позвать в команду?

— Вот первоначальный список авторов, с которыми у меня уже есть договорённость:

Юлиана Лизер ("Такие дела", Colta, Openspace, "Афиша")
Провела жаркую весну в Афинах с анархистами и собакой Сосиской и лучше всех знает, что делать, когда в городе революция и беспорядки. Гуляет по заброшенным заводам, ездит отдыхать в Чернобыль, учит греческий. Была поймана всего однажды, но не за то.

Александр Литой (РБК, "ОВД-инфо", "Новая газета", Opendemocracy, The Insider)
На просьбу прислать его CV выслал мне страничку с сайта неонацистов, где он указан как самый главный еврей-русофоб. Этот человек посетил огромное количество судов над ультраправыми, знает все о радикалах различного политического спектра и написал вместе с Ильей Фальковским книгу "Ударные отряды против Путина".

Дмитрий Окрест ("Такие дела", The New Times)
Писал про Донбасс, коммуны и радикальных экологов. Рассказал как рэпер-язычник полюбил Аллаха и белую революцию, и записал монологи пленных конфликта в Донбассе. Читатели так и не поняли, кому из них сопереживать.

Софико Арифджанова ("Большой город", "Батенька")
Живет в подвале с анархистами и веганами, вышивает крестиком и изучает женское движение в исламских обществах. Раньше работала фотографом на Черноморском военно-морском флоте, теперь пишет о безумных личностях и ЛГБТКИАПП+ (лесбиянки, геи, бисексуалы/ки, трансгендеры, квиры, интерсексы, асексуалы/ки, пансексуалы/ки, полиаморы и прочие).

Дмитрий Пашинский (Meduza, Colta)
Записал монологи военных, получивших медали "За возвращение Крыма", проработал в ломбарде и принес оттуда великолепный текст и выслушал повстанцев, воевавших за независимость Ичкерии.

На что вы собираетесь потратить первые сто тысяч?

— На подготовку и печать первого номера. Если не хватит — будем думать. Хватит и останется — потратим на второй.

Что будет с журналом после 12-ого номера?

— Посмотрим. Пока первый не издан. Просто при планировании нужны рамки. Количество страниц, денег, номеров. Это дисциплинирует что ли.