Я помню, утро было туманным и серым, прямо как я люблю. А может, любовь к такой погоде сформировалась у меня как раз в том возрасте, не знаю. Мне было лет одиннадцать-двенадцать, и я ходил на секцию полиатлона. До сих пор не знаю, что это такое, если честно. Ходить меня вроде не заставляли, по крайней мере, я такого не помню. Тогда зачем я на эту секцию ходил? Странно, у меня нет ни одной мысли по этому поводу.

Наш тренер был пьющим мужичком. Мы приходили часам к восьми утра в небольшое здание на стадионе и были предоставлены самим себе по большей части. Иногда тренер вспоминал о нас и заставлял бегать круги или пытался научить ходить на руках. Выходило это у него неважно, честно сказать.

Однако в тот туманный день с тренером всё было не как обычно. Более того — когда почти вся наша немногочисленная группа пришла к дверям секции, мы нашли их закрытыми на ржавый навесной замок. Несколько человек сразу развернулись и отправились домой (секция у нас проходила по субботам), но не всем хотелось расходиться. Не знаю, что стали делать остальные, кто не хотел домой, но я отчетливо помню, как ко мне подошел Серёга Малый, с которым мы дружили, и сказал: "А хочешь покажу машину в лесу?". Я, конечно, не мог от такого отказаться.

Серёга Малый был немного странным парнем. Жил он с мамой на первом этаже хрущёвки, рядом с "Домом Торговли". Теперь, по прошествии лет, мне кажется, что Серёга был этаким ретроградом. Я не знаю как еще это описать точнее, но мне казалось, что всё что ему нравилось, было модно пару лет назад. Он делал анкеты, когда все про них только забыли. Никак не могу вспомнить, что он слушал, но почему-то кажется, что какую-нибудь "кислоту" типа Scooter или Prodigy – память оставила мне почему-то именно такие воспоминания. И еще — меня всегда немного пугали его глаза. Они были странными, какими-то бешеными. Нельзя сказать, что Серёга был вспыльчивым человеком (кроме того случая, когда он закрыл меня без света в одном из огромных помещений секции), но глаза у него были очень запоминающимися.

Как я и говорил, Серёга решил показать мне какую-то тачку в лесу, а я совершенно не хотел терять такую возможность. Мы пошли к гаражам, попутно обсуждая какую-нибудь ерунду — что еще могут обсуждать двенадцатилетние пацаны? Потом, за гаражами, мы вошли на стихийную свалку плавно переходящую в лес и порядком прошлись ещё и там. Не подумайте, что лес был нам незнаком, или Серёга не знал куда идти — нет. Мы просто гуляли и почти у каждого дерева находили приключение, типа разбитого карбюратора, который очень нас завлекал. Серёгу — с технической точки зрения, а меня — с точки зрения простейшей метафизики. Как он мог попасть сюда? Почему он вообще существует? Мне казалось это очень интересным и удивительным. А прежде всего все эти уничтоженные, брошенные и загрязняющие природу вещи казались мне наделенными какой-то внутренней красотой.

Мы уже порядком углубились в лес и через некоторое время путь всё-таки вывел нас на небольшое открытое пространство, очищенное от хвойных деревьев, типа полянки. Этим пространством оказалась небольшая воронка — старая, скорее всего еще с войны, метра два в глубину, но очень пологая по краям, давно уже заросшая и ставшая естественным куском ландшафта. Самое главное, что в самом центре этой воронки лежал остров "запорожца". Машина была красная, я запомнил это. Бывшие окна были бережно заткнуты полиэтиленовыми пакетами так, что внутри она была защищена от непогоды. Это был отличный, просто фантастический штаб. Серёга сказал, что это Женя, наш общий друг, привел её в порядок. Машина была прекрасна. И, конечно, мы залезли внутрь.

Там было мало места, но, как ни странно, тепло и уютно. Вместо кресел на полу были положены облезлые хребты подушек от дивана. Полиэтилен на окнах давал мягкий рассеянный свет. Мы сидели и говорили о каких-то своих важных делах, типа того, что нужно спросить у кого-то новую кассету-сборник и быстрее её переписать. Серёга рассказывал про фильм "Факультет" и том, что он очень интересный; я рассказывал Серёге о настольных ролевых играх и о том, какая это фантастическая штука, когда ты сам создаёшь себе игру из ничего. Мы сидели и рассказывали друг другу о мире, что нас окружал. Нас никто не искал, ведь родители думали, что мы на секции, да и их это не особо тревожило — хотя время было не таким, наше место жизни было спокойным и идеально подходило для детства.

Во так мы сидели в этом теплом куске ржавого металла и не заметили, как снаружи начал накрапывать дождь, который быстро разошелся и стал сильно барабанить по крыше машины. Мы радовались, потому что такие приключения в детстве ты на самом деле и ждёшь.

Недавно, когда я рассказал об этом воспоминании своему другу уже в другом городе, по прошествии почти пятнадцати лет, он заметил, что вокруг бушевал океан событий, а наша машина была "Рашкой", островком стабильности. Это очень саркастичная и интересная метафора, но тогда я, конечно, об этом и думал. Я просто сидел, слушал дождь и понимал, что это — часть моей жизни, которая, в общем-то, мне очень нравится.

Странно, но я не помню, чтобы мы ходили к этой машине хотя бы еще раз. С Серёгой я еще долго общался, а о машине мы даже не заговаривали. Возможно, что в глубине души мы понимали, что момент с дождём не нужно портить новыми впечатлениями, которые, скорее всего, не смогли бы стать такими же яркими.